со шляпкой. Осталась в костюме и юбке-тайор, расклешённой к низу, блузке с жёсткой стойкой. На ногах имелись обтягивающие чулки и высокие шнурованные ботинки с лакированными носками и черными каблуками. Всё в этой даме по вызову говорило о том, что обладательница наряда является сторонницей борьбы за равноправие женщин в свободном мире, то есть дамой «эман сипе». В отличие от многих представительниц данной профессии на лице отсутствовали следы вульгарной уличной красоты, густо наложенных белил и румян, всё было достаточно в меру и эстетично. Затем достала из сумочки коробочку с дорогими папиросами «Роза», по пятьдесят копеек за пачку из двадцати папирос и закурила одну из них, не спрашивая разрешения и не обращая внимание на ошарашенного и удивлённого наглостью проститутки, Кротова.

– Вот и я, ваша Люси Хей, как у весельчака Дюма-отца.[43] Только не знаю, дорогие мои баре, по зубам ли я вам, моя цена за час сто рублей, а если с обоими, то сто пятьдесят. Если смотреть по одежонке и комнатушке, то в карманах у вас пусто, как у «крыс в морге», – присев на стул, положив ногу на ногу сказала она, улыбнувшись очаровательной улыбкой.

Евграф не удивился, если бы в её сумочке оказался и дамский дерринджер, маленький однозарядный пистолет, простейшей конструкции. Оба мужчины остолбенели от вульгарной наглости, некоторой образованности и приятной внешности представительницы древнейшей профессии. Конечно, сыщик знал, что в этой среде бывают разные люди, по статистике на каждую сотню дам лёгкого поведения приходилось две, три дворянского или купеческого сословия, но сталкивался с этим впервые. Девушка была нисколько не смущена своим способом зарабатывать деньги, похоже, это её забавляло.

– Так ты милая кто? – уточнил смущенный Кротов, который за целый год зарабатывал немного больше трёхсот рублей.

– Как кто? Киска в кожаном пальто! Та, которую вы ждёте, ваша Ойран.[44] Что-то вы приуныли, наверное, ожидали крестьянку в сарафане за пятьдесят копеек? Курить будете? Угощаю, – с этими словами она протянула обоим, коробочку папирос.

Кротов машинально взял одну, он не курил, но видимо находился в шокированном состоянии. Евграф наклонился к уху дамы и тихо произнёс слово, «винтер». Глаза дамы внимательно осмотрели сыщика, и она тихо произнесла: «Так что нужно сделать?».

– Передайте куда следует, что за нами срочно нужно установить наблюдение, время и место действий не известны, но сегодня. Нам самим не выйти. Можно приступать к остальным действиям в Скуратове, ранее оговоренным, – также тихо ответил сыщик.

В дверь постучались. Не спрашивая разрешения просунул голову половой, не ожидая вопросов сам спросил:

– Может надо чего, винца, варенья, пирогов?

– Неси вина и конфет и чаю с вареньем, если ещё раз без разрешения войдёшь, придётся тебе вентиляцию в дурной голове устроить, – совершенно серьёзно ответил Евграф, демонстрируя револьвер испуганному половому, который тут же бросился исполнять заказ.

– Миледи, вам придётся немного раздеться и, пожалуйста расположитесь на моей кровати. Видите, Агей волнуется! Ничего личного и лишнего, только ради дела, – попросил сыщик, прислушиваясь к шагам уходившего полового.

Девушка грациозно разделась, оставшись в неглиже, расположилась с папиросой на кровати. На правом плече имелось тату в форме цветка лилии на котором находилась стрекоза. На красивой шейке, на серебряной цепочке, медальон-часы, выполненный искусным мастером ювелирного дела, судя по внешнему виду.

– У вас хороший вкус, Миледи, тату лилия во все века говорила о свободе поведения женщин, только почему на правом, а не на левом как это было заведено во Франции, где так клеймили проституток? Интересный и особенный медальон. Золотой? Не боитесь потерять? Наверное он стоит очень дорого? С вашей профессией, потерять такую вещицу, вполне возможно. Разные клиенты, разные судьбы и нормы поведения, морали по отношению к женщине и драгоценностям. Можно не только заработать, но и последнее потерять. Из каких краёв будете? Очень интересно, где обитают такие амазонки? – усмехнувшись спросил Тулин.

– Знаете, кстати вы и бородач так и не представились, будьте добры, представьтесь? – попросила девушка.

– Меня кличут Шило, а вот это Крот.

– Фу, какая гадость, что вам при рожденье даже имён не дали, пожалели? Ненавижу все эти клички, фени и так далее. Хотя тебе Крот подошла бы больше кличка «Борода», а тебе Шило – «Адонис», весьма ты симпатичен. Насчет тату скажу честно, без прикрас, просто правое плечо у меня красивее, чем левое, – кокетливо и с улыбкой, ответила Нина-Красотуля.

– Насчёт медальона тоже отвечу. Это подарок и принадлежит он мне по праву рождения. Не завидую тому кто покуситься на эту безделицу, думаю что его время будет сочтено. Вот смотрите внутри имеется часовая стрелка в виде шпаги и змея, искуситель рода человеческого. Эта шпага-стрелка поражает змея, ровно в двенадцать часов и в полночь. Правда забавная игрушка? Такой же змей и рука со шпагой и на внешней стороне медальона. Занятно, не правда ли? – засмеялась она весёлым красивым смехом, показав медальон-часики, раскрывая крышечку.

– Да действительно очень оригинально. Не каждый раз увидишь подобное ювелирное украшение, – ответил, сыщик, внимательно запоминая его внешний вид.

– А края мои дальние, вам они совсем ни к чему, самоё главное, я сама краёв не знаю, живу как желаю, без краёв, – ответила незнакомка, на предыдущий вопрос.

– Бросила бы ты курить милая, гадость это и здоровье портит, – с сожалением и некоторым стыдом от ситуации, в которой он находился, сказал Егор Егорович. Мельком смотря на красивую девушку, которая не стесняясь демонстрировала женские прелести.

– Здоровье, папаша, папироса может и портит, но чаще – сифилис, – со смехом ответила Нина.

Постучал половой, было даже слышно его сопенье за дверью, возможно, он стоял, приложив ухо к двери или косяку, прислушиваясь за тем, что твориться в комнате. Евграф тихо подошёл к проёму и резко открыл дверь, ударив полового в ухо её углом. Тот взвизгнул от боли, но подноса из рук не выронил.

– «Не тычь носа в чужое просо», – засмеялась гостья по вызову, – смотри, а то иногда и за погляд деньги берут!

– Всё принёс, как просили, – сказал он с нескрываемым любопытством оглядывая комнату и особенно девушку, лежащую на кровати в неглиже, с голыми ногами.

– Ставь на стол и свободен, не мешай. Смотри, что б тихо было на этаже. Увижу, что маешься где ни будь поблизости ухо отрежу, а то и оба, – крикнул сыщик в след половому уходящему после того как выставил снедь и вино на стол.

– Что дальше, какие приключения нас ждут, – с удовольствием потянувшись спросила Нина, у Евграфа.

– Сейчас половой доложит Агею о наших утехах. Одевайтесь и давайте выпьем вина или чаю. Немного, здесь побудьте, затем прошу немедля заняться моей просьбой, время совсем не ждёт.

– Всё понятно, значит дальше Ваньку Каина читать будете, а ты, Борода что скажешь, может другие предложения имеются? – уточнила она у Егор Егоровича, повертев руке книжицу, явно издеваясь над его скромностью.

Тот промолчал. В течение часа провели время в разговорах, гостья выпила вина с конфетами весело щебеча о мелочах жизни ни слова, не рассказывая о своём прошлом, тщательно скрывая настоящее. В привлекательности ей было не отказать. Смелость тоже присутствовала.

«Да, думается, что ещё не раз мы столкнёмся с этой дамой. Явно к проституции она не имеет ни какого отношения. Слишком умна, красива, хитра и смела. У такой девушки запросы выше бульварной и продажной жизни. Многого может достичь при таком характере, в том числе и на криминальном пути. Интересно, как она здесь оказалась, и с какой целью? Впрочем не до неё. Дело надо делать», – подумал сыщик.

Впрочем, это сейчас меньше всего его волновало. Впереди было дело криминального направления и чем оно закончится, было известно только одному Богу.

Глава 19 Похищение семьи

Тищенков и его спутники сидели и ужинали, готовя дичь на костре. Рассуждали, что делать дальше, как поступить.

– Надо бы наказать Ерша за его проделки. Только как это сделать? Сказывайте, кто что думает? – спросил Георгий, переворачивая в костре горящие дрова.

– А что тут думать, засаду ставить надобно, как только он из крепости поедет, так и напасть